Страдания были отчасти физическими. Словно железная рука сдавила мое сердце и пыталась вытащить его сквозь ребра, а я, прижав к этому месту ладони, тщетно пыталась удержать его внутри. Эта боль была гораздо сильнее и хуже той, которую я чувствовала в своей жизни. Болело не только тело, но и душа; что-то самое дорогое и потаенное вытаскивали наружу, где ему совсем не хотелось быть, и я задыхалась от стыда и муки, страха и злости на себя, поскольку виновником этого была я сама.